Алексей Кондратенко ТАЛАНТ БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ

По дороге из Орла в Брянск, когда на полпути видишь указатель «Горки», невольно хочется поделиться с попутчиками: здесь, на погосте похоронен Сергей Пискунов. Его короткая жизнь была яркой и, без сомнения, завидной. Вожак комсомолии, ректор, писатель…

Отсюда, из Горок, он в юности ушёл в большой мир. Здесь жила его матушка, к которой он старался вырваться хоть на день от своих бесконечных забот. Но истины ради замечу, что родился Сергей Пискунов не здесь. Он появился на свет 4 февраля 1940 года в деревне Аксиньина Карачевского района Орловской области (с 1944 года это Брянская область). В том же 1944-м семья Пискуновых (отец был руководителем небольшого масштаба) по партийному направлению переехала в село ближе к Орлу.

Учился Сергей в Хотьковской средней школе, на историко-филологическом факультете пединститута. Любил поэзию, мог часами наизусть читать стихи Лермонтова, Есенина или Велимира Хлебникова. Как потом писал в рассказе об одном из своих героев, «ещё в студенческую пору он удивлял однокурсников умением увидеть в строке стиха или прозаической фразе такую образность или дополнительный смысловой оттенок, который другие почему-то не замечали… С годами чутьё слова в нём обострялось, хотя теперь на работе читать приходилось урывками. Нередко он перелистывал новую книгу, вздыхал и ставил её в шкаф, надеясь, что настанет время, когда не спеша можно будет к ней возвратиться».

С 1962 года Пискунов  – на комсомольской работе, спустя пять лет  – первый секретарь Орловского обкома комсомола. Аспирантура в Москве, защита диссертации. Смелый в суждениях, с жадным интересом ко всему, с огромной эрудицией (а она результат не только природных способностей, но и каждодневного труда), вслед за любимым Гёте он повторял порой: «Смысл жизни человека в том, чтобы из человека стать личностью».

Был секретарём горкома КПСС в Орле, заведующим отделом в обкоме компартии, а с 1981 года – инструктор отдела науки и учебных заведений ЦК КПСС. Наверное, служение в номенклатуре для Пискунова, человека одарённого, неординарного, было драматичным. Мысли и чувства просились на бумагу, к тому же привычка вести дневник сложилась ещё в отрочестве. С лёгкой руки наставника – писателя Леонида Сапронова в середине 1960-х появились в печати новеллы и очерки, собравшиеся постепенно в книги «Мгновения» (Приокское издательство, 1980) и «Утренние песни» (Современник, 1984). В одном из рассказов герой, побывавший в лермонтовских местах, сопоставляет свою обеспеченную жизнь с жизнью деревенской бабы: «До самой Пензы мы с попутчиками не сказали ни слова. Какой-то совестливый вздор лез в голову, было нестерпимо, пронзительно стыдно за всё виденное и за себя. Весь путь, да и много спустя, временами вставала перед взором эта баба и смотрела с материнским укором, от которого холодеешь и начинаешь ненавидеть себя».

Я помню, как один из друзей Пискунова рассказывал мне о той непонятной тревоге, которая всякий раз рождалась в душе, когда в коридорах ЦК инструктор встречал генсека Горбачёва в окружении свиты и телохранителей. Восклицание Станиславского «Не верю» меркнет на фоне того тоскливого взгляда, которым орловский выдвиженец сопровождал, как ему тогда виделось, самовлюблённого партийного вождя, готового (ради чего?) на вселенские авантюры. Пискунов искал разрядки в литературе, классической музыке, в поездках и покорении горных вершин, в задушевном общении со старыми друзьями. Но чувство тревоги не покидало его. В разгар перестройки он хотел уйти из партийного аппарата, заняться конкретным и ясным делом. Такая возможность появилась — в 1986 году стал начальником главка в министерстве просвещения СССР, а в декабре 1988-го был назначен ректором родного пединститута.

Возвращение Пискунова в Орле восприняли с воодушевлением. Вспоминает профессор ОГУ В.В. Митяев (в то время он руководил подготовительным отделением ОГПИ):

– Мы все знали о большом опыте работы Пискунова в партийных и министерских структурах. Не меньше обнадёживали и его человеческие качества: образованность, тактичность, внимание к людям.

Пискунов взял за правило проводить собеседование с каждым сотрудником, поступающим на работу. Ему были интересны не только гуманитарии, но и те, кто трудился на других факультетах. Охотно отзывался на их просьбы, например, о приобретении оборудования для экспериментов. Пискунов вообще старался как можно быстрее откликнуться на обращение к нему. Как вспоминает профессор В.В. Митяев, так было практически всегда с вопросами по подготовительному отделению. Более того, сам ректор накануне экзаменов на рабфаке лично составлял список тем сочинений. И не было года, чтобы из-за занятости он отложил в долгий ящик это щепетильное дело.

Под его руководством вуз стал всесоюзным центром учебно-методического объединения по сельской малокомплектной школе. Учёный совет разработал программу преобразования педагогического института в университет. Было множество планов: Пискунов, например, мечтал создать крупный центр по изучению фольклора. Он верно знал, что такое авторитет руководителя, что такое ответственность и что такое инициатива. Художник А.И. Курнаков вспоминал, что Пискунов любил людей до самозабвения – с особым почтением относился к педагогам и просветителям.

Ректор с билетом члена Союза писателей СССР мог прочесть (и прекрасно прочесть) свои стихи на неофициальной части заседания учёного совета, собравшегося в канун Нового года или 8 Марта. Мог раззадорить публику на празднике в городском саду игрой на гармошке-трёхрядке.

Пусть постепенно, но всё больше в общественном сознании он завоёвывал репутацию писателя со своим стилем, продолжающим традицию лирических зарисовок Тургенева, Бунина и Пришвина. Подчас это был гимн цветам, птицам, деревьям или ручьям. Подчас – эссе о Сервантесе, Шекспире, Бетховене… Один из литературоведов писал: «Поэтичность в миниатюрах Пискунова создаётся за счёт музыкальности стиля и пейзажа. Показательна миниатюра «Вешние пути» —гимн среднерусской равнине, колыбели русской государственности и культуры. Подобно талантливому пейзажисту, умеющему ввести даже в незатейливую композицию яркий штрих, Пискунов оживил апрельский ландшафт хрупкой фигурой девушки в белом, сошедшей с автобуса и направившейся просёлочной дорогой в деревню».

Пискунов писал о поле Куликовом – и в этих строках дышали его патриотизм и сыновнее уважение к истории Отечества, неприятие укоренившегося у иных современников пренебрежительного отношения к историческому пути России. Он рассказывал о трагических эпизодах Великой Отечественной, свидетелем которых был…

Лично мне довелось близко видеть его лишь несколько раз. Корреспондентом «Орловской правды» в декабре 1989-го и в январе следующего года я слушал его на конференциях: вначале это был российский семинар завкафедрами изо, а затем всесоюзный сбор ассоциации малокомплектных школ. Выступления ректора вызвали огромный интерес гостей, да и всей публики.

И помню его в 1991 году в переплётном цехе типографии «Труд». Пискунов (о, этот трепет автора, предвкушающего встречу с новой книгой!) забежал на третий этаж посмотреть, как идёт работа над тиражом его сборника «Сама жизнь». Разве был он тогда похож на большого начальника, на недавнего цековского работника? Запросто беседовал с типографскими работницами, благодарил их. А когда он остался наедине со своим детищем, я украдкой увидел задумчивого и усталого, но по-своему счастливого человека, вдыхающего запах ещё не состоявшейся книги. Мне показалось, среди типографского шума и бумажного нагромождения он был похож на паломника, который сделал короткую остановку на пути к чему-то единственно верному, но, увы, наверное, недостижимому…

Сергей Антонович Пискунов умер 14 октября 1992 года. Прощание с ним был много горше от того, что никто не мог даже представить, как скоро оборвётся эта яркая жизнь. Газеты напечатали памятное слово писателей России: «Он всегда выделялся среди людей, не внешностью, не каким-то особенным поведением. Он выделялся среди них талантливостью, человечностью. Сергея Антоновича понимали немногие. Но он знал и веровал, что культура и порядочность – самый верный и самый надёжный путь человека».

Его вспоминали и поныне вспоминают добрым словом. Стихотворение «Есть у меня одна / Лучшая из отрад…», посвящённое Сергею Пискунову, открыло сборник Виктора Дронникова «Складень», изданный к юбилею поэта в 2000 году. А вскоре в издательстве «Вешние воды» вышла  книга «Звуки памяти», собравшая новеллы Пискунова и воспоминания о нём. «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий» откройте эту книгу…

Алексей КОНДРАТЕНКО