Выберите шрифт Arial Times New Roman
Интервал между буквами
(Кернинг): Стандартный Средний Большой
ФИВЫ
Сердце Беотии, ласковый дом Аполлона,
Небо твое покрывала Киприды прозрачней,
Все, что находим — три камня, четыре колонны,
Чья-то гробница, собрание крупных невзрачных
Ваз — современниц ахейского быта.
Спорят мужи о загадке, что задана Сфинксом
Древней истории — где же следы знаменитых
Врат Гомолейских? В глубинах нещадного Стикса…
И никогда никаким экспедициям бриттов,
Франкам ученым и даже дотошным германцам
К стенам Кадмеи, что в водах забвения скрыта,
На батискафе серебряном не подобраться.
Только служителям муз иногда удается —
Если прозрачные сны Мусагет им приносит —
Фив белостенных ворота увидеть под солнцем
И, отворив их, уйти в беотийскую осень.
ЛОДКИ
Ночь, лодки спят на берегу,
Под лунный свет подставив спины,
Их сон глубок как субмарина,
Из тьмы грозящая врагу.
За ними волн подвижный блеск,
Над фосфорическим сияньем
Сквозь световые расстоянья
Через прозрачный мрак небес
Лучи протягивают звезды.
Их взгляд задумчиво-серьезный
Я ощущаю всякий раз,
Встречая ночь в краю безлюдном,
И чувствую, какое чудо —
Корабль, построенный для нас.
БУХАРА
Пусть случайны будут судьбы дары —
Равнодушной к ним не могу остаться,
Нет изящней юношей Бухары,
Нет мудрей ее молчаливых старцев.
Над стенами тучей неслись века,
Восставали армии, шли народы,
На закате легкие облака
Бледный край баюкали небосвода.
А сегодня птица твоя — Симург,
Что суфийских пестовала поэтов,
Улетает на зиму в Петербург,
Чтоб напиться там ледяного света —
Зачерпнув свободы большой глоток,
Ослепляя синей изнанкой крыльев,
Снова путь прокладывать — на Восток,
В край шафранно-пряного изобилья,
Где сидят с пиалами во дворах
Мудрецы и юноши с тонким станом,
И сияет древняя Бухара
Миражом заветного Джиннистана.
ЗИМНИЙ ЗАЛЬЦБУРГ
Между Прагой и Мерано
Альп колючее крещендо
Нарастает неустанно,
Музыкальная легенда —
Медный Моцарт, ставший брендом,
Речка Зальцах, горы, горы —
Все в снегу об эту пору.
Мирабель в тумане бледном
Утопает, и не скоро
Лепестки раскроют розы.
Только зелень старой бронзы,
Да на куполе собора
Бирюзу сквозь тонкий флёр
Ты, наверное, заметил,
Если день был свеж и светел,
Прежде чем до Унтерсберга
Начал взлёт фуникулёр…
ДОМ В НИЖНЕМ
Вот если бы жить в этом доме
С крылечком, с окном на углу,
Где штора в скругленном проеме
Скрывает уютную мглу
Манящего старого быта:
Подзоры, беленая печь,
И стол кружевами накрытый.
Как будто бы можно сберечь
Ушедшей эпохи приметы –
Размеренный старый уклад,
Вернуться из этого лета
Хотя б на столетье назад.
В век ясности русского слова
И поисков русской судьбы –
И, может, начать ее снова
С простой деревянной избы.
* * *
Приходим — чокнутая парочка —
Берем улун и два мороженых,
Садимся под оконной арочкой
Над суетливыми прохожими
И смотрим на теченье улицы,
На листьев нервное кружение,
На то как небо то нахмурится,
А то вздохнет в изнеможении.
Пойдут снега за тьмой осеннею,
За Рождеством порядок святочный,
А ты нальешь мне чай рассеянно
И улыбнешься чуть загадочно.
И никому вокруг неслышная
Прольется музыка печальная,
Как игры бабочек над крышами,
Весна, наставшая нечаянно…
ИЗ ОКНА
Утро. Аралии хрупкий букет
В вазе наполненной влагой и светом,
Рамы распахнуты, сад вдалеке
Тонет в лучах. Наступление лета
Чувствует мир, как касанье руки –
Камни до самого сердца согреты,
Празднуют солнечный день мотыльки..
Видится там, под деревьями где-то,
Старый гамак между крепких ракит,
Мяч полосатый под деревом спит,
Книжка забыта на лавке беспечно
И на листах ее рваная тень
Мягко колеблется – кажется день
Этот, как целая жизнь, бесконечным.
НА АПТЕКАРСКОМ ОСТРОВЕ
Двор-колодец и мостик над Карповкой
Часто вижу во сне до сих пор,
Монастырские черные маковки –
Иоанновский строгий собор.
А в другой стороне – ботанический –
Самый тихий из здешних садов,
Помнишь, бережно, по-ученически
Разбирали названья цветов
На табличках… Пусть в памяти ветреной
Буквы сжались в неясный пунктир,
Вижу жимолость и рододендроны –
Экзотических зарослей мир.
Он теперь представляется сказкою –
Нежным солнцем рожденный Эдем,
Расцветающий поздними красками
Невесомых, как свет, хризантем.
КРАСНОЕ НЕБО. САРАТОВ.
Здесь зимнее небо алеет порой
От теплых ночных огней,
И тучи сияют над Желтой горой,
И ярких небес темней
Становятся скаты заснеженных крыш
И кроны озябших лип.
А ты замираешь, стоишь и молчишь
От шума машин вдали —
На улочке узкой, ведущей к реке.
И медного неба тон,
И нити огней, что дрожат вдалеке,
Напомнят цирк-шапито,
Где жизнь протекает под знаком игры,
Где грёза свои зажигает огни.