Василий КАТАНОВ Стихи о малой Родине
***
Тополями в рассветном тумане
Незабвенные тени встают.
Вновь поют петухи на Альшани,
А у речки гармони поют,
На Фоминке такое творится…
Гром тележный стоит у крыльца.
В сад опять прилетела жар-птица…
На войну собирают отца.
ЛАВРОВО
Мимо озера в Лаврово
Нас дорога поманит.
Рады мы увидеть снова
Дом у стареньких ракит.
Школа. Добрый мир природы.
Пара старая на двух…
Там прошли такие годы,
Что захватывает дух.
ПОКАНОВКА
Не вспомнить как-то и неловко
Оки альшанской поворот,
Кусты, деревню Покановку
И тетку Феню у ворот.
Ну и, конечно, дядю Яшу.
Стоит, чуть-чуть навеселе,
Зовет: «Зайди-ка в хату нашу.
Давно закуска на столе».
Пять дочек шустрым хороводом
За нами пристально следят.
А над трубой по небосводу
Два белых облачка летят.
В краю некаменных усадеб
Мир добрым светом осиян.
Пять дочерей – пять шумных свадеб,
Шестую справил сын Иван.
Была пора – гармони пели…
Сирень цветет, как встарь цвела.
А в поле плачут коростели
О том, что молодость прошла.
РОДНОЕ
А. П. Прыгунову
Родных раздолий верный сын,
Люблю я наши огороды,
Милаев род, Киреев клин,
Драгунский лес в лучах восхода.
Река ракитовым кустам
Свою рассказывает сказку,
Стоит торжественно, как храм,
Гора по имени Кавказка.
Там – Лихачевки спуск крутой,
А там шумит ручей Якунин.
Над всем раскинут голубой
Шатер погожего июня.
И Суходол, и Суров сад –
Все старины родной приметы.
Грачи над выгоном кружат,
Где раньше – пляски до рассвета.
Тепло от прозвищ и имен,
От сказок, песен и преданий.
Стоит в саду высокий клен,
Как старый витязь на кургане.
СУХОДОЛ
В Суходол на покос! В Суходол за грибами!
Там орешник раскинет шатер над тобой
Там березы на горке белеют стволами
И счастливые птицы поют вразнобой.
В царстве летнего лога над буйной травою
Правят бабочки бал и ликуют шмели…
В сорок третьем сюда мы ушли от конвоя.
В Суходоле не сразу нас немцы нашли.
Снова долго брели мы под облаком пыли,
Но запомнили лог в его полной красе,
Где скрывались и воду болотную пили,
Засыпали в кустах на холодной росе.
ВЫСЕЛКИ
В. М. Неделину
Жили Неделины, Суровы жили,
Мать моя крестная тоже жила.
Памятью этой мы все дорожили
Даже вдали от родного Орла.
Мать моя крестная так была рада
Встретить на Невском проспекте меня.
Вспомнила яблоки старого сада,
Памятью в край наш маня и маня.
КАЛИНОВЕЦ
Скажи, Калиновец, скажи,
Где тут растет твоя калина?
Дорогу в сказку покажи,
Прими в объятия, как сына
Тут не косил, овец не пас,
Не мок под ливнями густыми.
Но слышал в юности не раз
Твое пленительное имя.
Оно, раскинув два крыла,
Парит в уборе вечно новом…
Здесь мама маленькой была,
В венке бродила васильковом.
ЯКУНИН РОВ
Когда весна со всех бугров
Придет плясать и петь по кругу,
Шумит, шумит Якунин ров,
Срывая снег, как с перепугу.
Бежит и пенится поток
И, как траву, сугробы косит.
Выносит глину и песок,
И даже камешки выносит,
Все сплавит яростно в Оку,
Но срок придет – угомонится…
И летом, лежа на боку,
В кустах чуть слышно шевелится.
***
Порою сделается горько,
Что я не видел много дней
Альшань, зеленые пригорки,
Тропинки юности моей.
Тоски не в силах побороть я:
В селе, где я увидел свет,
Не встречу бабушку Авдотью
И дяди Вани тоже нет.
И Катю не увижу боле,
Надежней друга я не знал:
Я с ней в одной учился школе
И в игры детские играл.
Белеют каменные стены
Заветной горницы… От ней
На корень прадеда Пармена
Пойду с горы через ручей.
ОТЧИЕ МЕСТА
Альшань, Фоминка, Дворики, Лаврово,
Я снова с вами, отчие места.
Ока быстринкой бойкою готова
Заворожить у старого моста.
Бежит, песчаный берег подмывая,
Из пены ткёт узорную кайму…
Отсюда тропка самая прямая
К родному дому,
К детству моему.
АЛЬШАНЬ
А. И. Комарову
Шел молодой и веселый,
Шел через выгон и мост
Там, где Альшанская школа,
Там, где Альшанский погост.
В доме огонь засветился –
Стало звездою окно:
Там, говорят, я родился…
Как это было давно!
ФОМИНКА
И. Н. Гаврилову
Посредине равнинного края
Я стою у родного крыльца.
Вспоминаю опять, вспоминаю
Руки матери, голос отца.
Летний вечер. Шагают коровы.
Кнут пастуший воинственно лих.
Гончаровы, Титовы, Фроловы
Принимают кормилиц своих.
Что-то Рябчик пролаял спросонок.
Не стоится на месте быку.
Там ведро опрокинул теленок,
Там с ягненком играет ягненок –
Алый бант на кудрявом боку.
Старина. Слышу звон от Оки я.
За рекою – кресты, купола.
Вижу, бабушка прямо на Киев
Поклониться иконам пошла.
Через Кнубрь, через древние Кромы,
Через марево знойного дня…
Сторонитесь, недуги и громы:
Если что, то не будет меня.
СТРУНЫ
Прошли войны тяжелые буруны.
Светла по сонным заводям вода.
Поют во мне лирические струны,
И манит в поле первая звезда.
За речкой быть большому урожаю,
Пойду косой девятиручкой жать…
Я никого еще не провожаю,
Но так хочу кого-то провожать.
Когда б прапрадед мой восстал из праха,
Себя узнал бы, выйдя под зарю.
На мне горит отцовская рубаха,
И сам я первым пламенем горю.
Душа лететь под звездами готова
На зов поры веселой – не до сна:
На Кузнецы, на Дворики, в Лаврово…
На каждой тропке чудится Она.
***
С Альшанских выселок к Альшани
Спешу, как много лет назад.
Июня праздничные ткани,
Сверкая росами, лежат.
Густы ряды ракит и сосен,
Блестит Ока среди кустов.
На разговор о сенокосе,
Я слышу, тянет мужиков.
Им косы ладить не в новинку,
Им не впервой чуть свет вставать,
Чтоб у Кнубря и за Фоминкой
Плечами солнце поднимать.
***
Уходим в ясную погоду
Смотреть места родной земли.
Пойдем в Стровок или Медведок –
Там снова травы зацвели.
Широк орешник в Суходоле,
Дорога в лог идет, пыля.
И на бугор, к Альшанской школе,
Порхнули стайкой тополя.
Прихлынет к вечеру прохлада,
Тепло гармонь заговорит
То у Коробочкина сада,
То у Воякинских ракит.
И мы, как в юности, готовы
Бродить меж яблонь и стогов.
Дойдем сначала до Лаврова,
А там до Нижних Хуторов.
Домой вернемся на рассвете –
Не разбудить любой трубой…
И вновь туман поймает в сети
Поля, сады и нас с тобой.
***
Есть на Фоминке яблоня. И часто
Спеша из города к отцу на выходной,
Я говорю ей дружеское: «Здравствуй!»,
Как будто детство встретилось со мной.
Кудрявая! Она мне всюду снится,
Зовет в свои равнинные края…
Тургеневское «дубу поклониться»
До боли в сердце понимаю я.
***
Я по жизни по всей пронесу
Грозной осени дымные дали:
У орудий в Драгунском лесу
Наши насмерть солдаты стояли.
И срываются каплями слез
Всякий раз под седым небосводом
Невесёлые листья берез
На курган сорок первого года.
***
В Драгунский лес веди меня, тропа,
Веди смотреть цветущие поляны.
Пусть лес не густ и тень его скупа,
Мне вновь видны деревья-великаны.
Я здесь ходил, несмелый и босой,
Искал, бывало, белые грибы,
И от дождя, что падал полосой,
Гремели грозно грузные дубы.
Потом сияло солнце, что есть силы,
И сеял капли ветер молодой…
И на опушке не было могилы
Солдатской, братской, с грустною звездой.
***
Хмелевая, Хмелевая…
Тучи стелются, как дым.
Ходит песня ветровая
По просторам полевым.
И к ручью приходит песня,
Где бурьян стоит седой,
Где сошлись ракиты тесно
И заснули над водой.
Вот година грозовая:
Все разбито,
Все горит.
Собирает Хмелевая
Нас под сводами ракит.
Сбились в кучу, будто в яме,
Где-то рядом пушка бьет.
Листья тонкие над нами
Обрывает пулемет.
Я не сплю в траве-постели:
Что-то выкинет рассвет.
Держит немец на прицеле
Все мои тринадцать лет.
А рассвет полоской узкой
Между тучами горит
И по-нашему
По-русски
Вдруг
Нежданно говорит.
В плащ-палатку разодетый,
С автоматом на ремне…
Удивительны рассветы
В нашей сельской стороне.
***
Дворики… Белое буйство черемух,
Мельничный камень и пляска вокруг.
Сколько там было хороших знакомых!
Даже один замечательный друг.
Лунные тропы. Робкие встречи.
Синее море сирени цвело…
Все улетело далече-далече,
Все догорело.
А сердцу тепло.
***
Как открыватели земли
Свой край крестили ловко:
Кавказской гору нарекли,
Другую – Лихачевкой.
А завтра кто-нибудь из нас
Иль кто-то рядом с нами
Взлетит
крестить
далекий Марс
Земными именами.
КОРАБЛИ
Этот луг назвали Корабли.
Славен луг душистою травою.
Глубоко в нем тайны залегли –
Не одну, наверно, не открою.
Ночь в рассветной скроется дали,
Звезды отмерцают над полями…
Но пойдут по небу корабли
С парусами алыми, как пламя.
***
Отбивают косу – и летит по надречью
Этот звук, этот стук, как малиновый звон.
Время – травы косить и на пухлые плечи
Брать высоким стогам голубой небосклон.
Время – встать на заре и в росе по колено
Зашагать, заиграть сталью острой в логу.
Удивительно пахнет июльское сено!
Сколько лет этот запах забыть не могу.
В Кочках косы звенят, стог встает в Суходоле.
Хороши в эту пору родные края!
Веет ветер легко средь зеленых раздолий:
Это мой сенокос, это – юность моя!
***
С поднятой гордо головою
Я на виду округи всей
Из Кочек сено луговое
Возил на паре лошадей.
На них покрикивал умело,
Катил уверенно в село.
Вдруг сено глухо зашумело
И вниз поехало-пошло.
Спокойно серые стояли,
Не зная, двинуться куда.
А я в душистом сеновале
Лежал, сгорая от стыда.
Был сеновал мне тот не пухом,
Скорей крапивой и стерней.
«Вставай, сынок! Не падай духом!» –
Раздался голос надо мной.
«Мы враз поправим это дело.
Доставишь воз к закату дня»…
И тетка Настя поглядела
Веселым взглядом на меня.
Давно сторонка луговая
Иной сменилась стороной.
А я тот воз не забываю
И голос ласковый со мной.
Когда беда ударит глухо
И сердце остро заболит,
«Вставай!
Вставай!
Не падай духом», –
Мне кто-то рядом говорит.
ОКА
В ее быстрины и колдобины
Глядят и лозы, и леса.
Всегда мне кажется особенной
Ее неяркая краса.
Забыть? Поди, придумай средство,
Когда всегда она со мной,
Когда омыло берег детства
Ее задумчивой волной.
ПРОГУЛКА
Снова станет небо голубее,
Я тебе прогулку припасу –
Рвать цветы, от запахов пьянея,
Отдыхать в Сабуровском лесу.
Расскажу, как с дедушкой когда-то
В той чащобе палки вырезал…
Вспомню нашу нищенскую хату,
Шалаша хрустящий сеновал.
Захлестнет, растрогаем мне сердце
Белокорой рощи смутный гул…
Это я невидимую дверцу
В дорогие годы распахнул.
***
Кирпичный дом стоит на косогоре,
Он в детстве нам родимым домом был.
Иди сюда, Иконников Григорий!
Иди сюда, Шелаев Михаил!
Василий Прыгунов, Ершов Алеша,
Я вас сегодня в старой школе жду.
Смотрите, день какой стоит хороший,
Как разрослись акации в саду.
Они в окно протягивают ветви,
Зовут, зовут в приветливую тень.
Не дозовутся… Дымный сорок третий
Скосил и вас у тихих деревень.
Тогда снаряды грудами лежали,
Тогда нас мины в поле окружали,
И страшен был, друзья, ваш смертный час…
Мгновенно поредел четвертый класс.
Оборвалось для вас дыханье пашен,
Померкла вам рассвета синева.
У молодой учительницы нашей
В ту осень стала белой голова.
***
Припомнится снова и снова
Бегущая лугом река,
Лавровская школа, Лаврово
И трель озорная звонка.
Звонок был старинный и странный:
Порою, как колокол бил,
До глади озерной, туманной
Тот звон под ракитами плыл.
Над ширью чернеющих пашен
Тот звон и поныне плывет.
Мелодия юности нашей
В его переливах живет.
***
Золотисто и багрово
Над полями тлел закат.
По дороге на Лаврово
Шел суворовский солдат.
То плечо, то грудь ломило,
То в глазах стелился дым.
Бастионы Измаила
Рассыпались перед ним.
Не в одно ходили дело:
Бей, коли, коль враг живой!
Знамя русское шумело,
Песня русская гремела
Над вершиной снеговой.
И в село свое родное
Мимо яблонь, мимо хат
Шел с котомкой за спиною,
Шел суворовский солдат…
Та дорога полевая –
Сердцу милый
Край родной…
Пыль архивную сбивая,
Лист читаю наградной.
***
Клубилось кленами Лаврово…
В одно сливались в голове
Поля и строки Щипачева,
Цветы и тени на траве.
В часы уроков сердце пело,
В нем тлела первая гроза.
И я потерянно, несмело
Ловил соседкины глаза.
Я шел домой.
Хвощи в пшенице
Смотрели с грустью на меня.
Сиял простор. Кружили птицы,
Неумолкаемо звеня.
Покоем веяло и волей.
Ручей алмазами играл.
И верный друг Парахин Коля
«Пройдет!» – с улыбкой повторял.
***
Воспоминаний не жалею
На цветоносную красу,
На ту весну,
На ту аллею
В зеленом Знаменском лесу.
Там утро птицами звенело
И неба синь была чиста.
И детство весело глядело
На нас из каждого куста.
Как праздник, лес ты принимала,
Смеясь, заливисто, до слез.
И дочку нашу поднимала
Над вечной музыкой берез.
ПОЛОВОДЬЕ
Фоминские вижу просторы,
Широкое буйство воды.
Под вишнями тетки Федоры
Качаются шалые льды.
Большая у марта работа.
Я давнюю быль не забыл:
Альшанский мужик на воротах,
Как будто под парусом,
Плыл.
ТОНЯ
Памяти А.Г. Котиковой
Потянуло к зеленому долу,
К тихим хатам,
К реке голубой.
Мы ходили в Альшанскую школу,
На пятерки учились с тобой.
Петухи нас будили горласто,
Снег наваливал с облачных сфер.
Нас Надежда Ивановна часто
Всем другим приводила в пример.
Открывались нам ясные дали,
Только б рядом шагать и шагать.
Помню, сказки мы вместе читали,
Стали Пушкина вместе читать.
За цветами ходили в Крутое,
Рвали вишни в саду молодом,
И звенело порой золотою
Наше детство
В краю полевом.
Как весной провожали мы льдины!
Все бросали, бросали снежки…
Вдруг тяжелым огнем скарлатины
Опалило твой дом у реки.
И поныне, поверь, не легко мне
Вспоминать, как прощались с тобой.
О тебе мне то вишня напомнит,
То у тропки цветок голубой.
ПЕРВАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА
Памяти Надежды Ивановны Ильиной
Приду в Альшань,
И вспыхнет утро ало,
Блеснет вода подгорного ручья,
И вздрогнет сердце: здесь она стояла,
Учительница первая моя.
Встречала нас, рассказывала сказки,
Смотреть водила осень в тополях.
И сколько было материнской ласки
В ее веселых, солнечных глазах!
Через войну шагала с нами рядом,
Ей тоже было горестно не раз.
Но добрым взглядом, материнским взглядом
Светила в сердце каждого из нас.
Она в далекой Риге умирала,
Ловила сердцем гулы поездов
И в памяти своей перебирала
Родные имена учеников.
И перелески не были забыты,
Где в синий май – цветочные ручьи.
Шумели ей альшанские ракиты,
Орловских зорь звенели соловьи.
Не приходи ко мне, успокоенье.
Ее ведь нет,
Надежд на встречу нет.
Но в скольких нас живет ее волненье,
Ее души высокий чистый свет.
АЛЬШАНСКИЙ ХРАМ
Альшанский храм, построенный графиней,
Тюрьмою был, колхозным складом был.
Святые лики в росписях поныне
Старинный храм-страдалец сохранил.
Прислушайся – доныне песнопенья
Под куполами рваными слышны.
Прапрадед мой скользит косматой тенью
Вдоль страшно изувеченной стены.
В ПОЛЕ
В поле безлюдно и голо,
Холод. Печаль бытия.
Где-то Лавровская школа,
Где-то Альшанская школа,
Где-то Фоминка моя.
Воды взыграли весною.
Дым голубой над трубой.
Юность явилась за мною
И повела за собой.
ДОРОГОЕ
Все весеннее в новинку:
В сад ли выйдешь,
В поле глянь,
На лугу – моя Фоминка,
За рекой – моя Альшань.
Вижу Дворики, Лаврово,
Чую сердцем Кузнецы…
Завораживают снова
Жаворонки и скворцы.
Милы, дороги мгновенья
Жизни, канувшей на дно.
Любо каждое селенье,
Где бывал давным-давно.
ЗАВЕТНАЯ СТРУНА
Души заветная струна
Всегда во мне,
Всегда со мною.
Но отзывается она
Не перед каждой стороною.
Окатит прошлое волной –
Встает Альшань,
Встает Фоминка.
Пою заветною струной
И славлю каждую травинку.
Веди на Дворики, тропа,
Веди за озеро, в Лаврово.
Ракит косматая толпа
Опять обнять меня готова.
Я рад, что целы Кузнецы,
И Кнубрь все вынес непогоды,
На Покановке огурцы,
Как прежде, зреют в огородах.
Альшанским выселкам – поклон,
И Салтыкам поклон,
И Горкам.
На Хуторах увижу клен –
Вновь станет радостно и горько.
Там юность заново со мной,
Весенний мир очарований
Звенит заветною струной,
Хоть скрылось многое в тумане.
Тяжелых дней
Ударил гром.
Слова, как тени, на бумаге.
Встречали наших в Хмелевом
В сыром ракитовом овраге.
Пришла желанная заря.
К ногам от пуль слетели ветки.
Стояли двое, говоря:
«Спокойно, люди!
Мы в разведке».
Фоминка.
Тучи в синеве.
Мы у золы в большой печали.
Соседка Анна по траве
Каталась, билась и кричала.
Кричала: «Коленька, сынок!
За что? За что тебя убили?»
У похоронки мало строк,
Но всю ей жизнь они сгубили.
Бойцов я помню молодых.
Отцов, идущих с ними рядом…
Двоих ровесников моих
Везли в телеге мимо сада.
Припоминается, как сон:
В крови друзья мои, мальчишки.
«Убейте!» – слышалось, как стон.
Кричал в слезах Шелаев Мишка.
Давно ли вместе пескарей
В Оке ловили!
Вспомнить дико.
«Убейте, люди, поскорей!» –
Просил, как милости великой…
Я видел
Море с корабля.
Иные страны в ярком свете.
Но наша русская земля –
Она одна на белом свете.
Я знаю,
Есть такая пядь
Среди полей родного края,
Где в голос хочется рыдать,
Холодный камень обнимая.
Узнал из книжной старины,
Что нет милее наших видов.
С войны, из чуждой стороны
Катил поэт Денис Давыдов.
В окно кареты поглядел
И дрогнул:
Русские березы!
Не утерпел,
Не усидел,
Рванулся к ним, роняя слезы.
О, как он землю обнимал,
Как целовал ее, рыдая!
Какой в нем пламень бушевал,
Все выше душу поднимая!
Родные дали и дворы
Воспеть и Пушкин не боялся.
Тургенев с Висельной горы
Смотрел на Мценск и удивлялся.
Писал: «кто растолкует мне,
Кто объяснит истоки чувства?»
Любовь к отцовской стороне
Сильнее всякого искусства.
Я не в Америке рожден,
А под крылом родного края.
Альшанской церкви давний звон
Во мне живет, не умирая.
